Вы здесь
Письмо царевича Алексея Петровича царю Петру I об условиях брачного («супружественного») контракта с принцессой Брауншвейг-Вольфенбютельской Шарлоттой Христиной Софией и его подписании.
В составе Государственного архива Российской империи.
Письма русских государей и других особ царского семейства. Т. 3. М., 1862. С. 33–34. № 48.
С помощью брачной политики Петра I Дом Романовых вступил в европейское княжеское сообщество. Царь стремился укрепить начатое им открытие России навстречу Европе женитьбой его сына на заграничной принцессе, и выбор его пал на Шарлотту-Кристину-Софию, дочь герцога из Бланкенбургской линии дома Брауншвейг-Вольфенбюттельского. Прекрасно отзывался о невесте знаменитый историограф Г.Ф. Миллер: «Любовь к очаровательной, умной и благонравной супруге должна была оказать влияние там, где казались бессильны строгие приказы родителя». Великий ученый Лейбниц называл ее «царица Савская». После первой встречи с невестой царевич Алексей написал из Карлсбада отцу «письмо очень благоприятное для принцессы» и просил отца дать согласие на его брак с Шарлоттой. В Торгау Алексей через королеву польскую сделал предложение принцессе. Официальное согласие Петра I на брак было получено 21 января 1711 г., и царевич сразу оповестил об этом Вольфенбюттельский двор.
Письмо царевича Алексея Петровича из Салтыцала связано с обсуждением финансовых условий брачного договора и подписанием окончательного варианта брачного договора.
»Милостивейший государь батюшка.
Письмо твое, государь, присланное с господином Веиром я получил и с проектом о супружестве моем. И по указе, государь, твоему о деньгах повсягодно дачи невесте моей зело я дамагался, чтоб было сорок тысяч и они сего не соизволили и просили больше, только я как мог в том старался и не мог их на то привесть, чтоб взяли меньши петидесяти тысяч. И я по указе твоему в том же, пусть они не похотят сорока тысяч, позволил да петидесят и на сие их склонил с великою трудностию, чтоб взяли пятьдесят тысяч, и о сем довольно. И сие число вписал я в порожния места в трактат. А что по смерти моей будет она не похочет жить в государстве нашем, дать меньши дачю, на сие они весьма не похотели, и просили, чтоб быть ровной даче по смерти моей, как на Москве, так и выезде из нашего государства, о чем я много старался, чтоб столько не просили, а инако ж не мог зделать[…].
P.S. Каторыя два экземпляра дали они за своими руками и печатьми, адин послал я к тебе, государю, а другой у себя оставил».